Облака славы. Жизнь и легенда Роберта Э. Ли - Майкл Корда

одежду". Как заметила Мэри Ли, "лучше быть готовым к любой чрезвычайной ситуации". В Кинлохе они получили письмо от кузины Мэри Марки, которая только что посетила Арлингтон: "Бедный дом выглядел таким заброшенным, - писала она. "Кто бы мог в самых смелых мечтах представить себе все это прошлым летом? Всего год назад мы все были там, такие счастливые и умиротворенные". Горничная Мэри Селина провела ее по дому, Марки передала приветы от многих слуг семьи Ли, включая садовника Эфраима, и сообщила, что Том Титта, семейный кот, о котором Милдред очень беспокоилась, появился и "самым ласковым образом потерся своей маленькой головкой о мое платье".

В Ричмонде Ли был не более счастлив, чем в гостях у Мэри в Кинлохе. В те немногие часы, когда он отлучался от своего стола, он жил вместе с президентом и миссис Дэвис в отеле "Спотсвуд" - это означало, что Ли фактически являлся частью семьи Дэвиса, своего рода генералом, ожидающим президента. Это было неудобно для Ли, который не любил объяснять свои планы кому бы то ни было, тем более своему руководителю. Стратегия Ли заключалась в том, чтобы оставаться в обороне до тех пор, пока у Юга не будет лучшего снабжения людьми и оружием, поэтому он постоянно препятствовал рвению президента Дэвиса к большой битве, которая одним ударом установит авторитет Конфедерации среди иностранных правительств и, что еще важнее, среди северян.

Ли не терпел эффектных и нереальных планов. Его собственное чутье подсказывало ему, что генерал Макдауэлл, генерал Союза, будет атаковать в направлении Манассас-Джанкшн. Дело было не столько в том, что Ли был ясновидящим или даже пользовался услугами хорошей разведки, сколько в том, что он знал, как работает ум генерала Скотта, так же хорошо, как и свой собственный, и что смелая атака справа от генерала Джонстона приведет к его поражению. Как бы скептически Ли ни относился к эпатажному Борегару, он уважал профессиональные способности своего старого друга Джо Джонстона. На бумаге Макдауэлл превосходил Борегара в численности - у Макдауэлла было 35 000 человек в Центревиле и Александрии, а у Борегара - 20 000 в районе Манассас-Джанкшен, но Ли заметил, что генерал Паттерсон остановился в Мартинсбурге со своими 18 000 человек, вместо того чтобы продолжать наступление на Винчестер, и догадался, что первоочередной задачей было удержать 12-тысячную армию Джонстона в долине Шенандоа. А Паттерсон, как и положено, продвинулся всего на десять миль от Мартинсбурга до Банкер-Хилла, прежде чем "послушался своих страхов", а затем отступил обратно в Чарльзтаун, обеспокоенный длиной линии снабжения и постоянным присутствием перед ним кавалерии Дж. Э. Б. Стюарта. Ни один из этих генералов, даже Скотт, никогда не командовал в бою более чем 5000 человек, поэтому они были в некотором смысле такими же сырыми, как и их войска, большинству из которых не хватало способности пехотинца-ветерана ставить одну ногу перед другой в течение нескольких часов подряд, а затем спокойно стоять на месте, столкнувшись с атакой.

Хотя с 1820-х годов железные дороги произвели революцию в сфере транспорта в восточной половине Соединенных Штатов, железная дорога как фактор военной стратегии сильно отставала. Джо Джонстону потребовалось бы четыре дня или больше, чтобы перебросить свою армию через горы Голубого хребта из Винчестера в Манассас, даже в хорошую погоду - пехота могла пройти пятнадцать миль в день, но артиллерия и громоздкие повозки с припасами двигались со скоростью лошадей и мулов на прогулке. Ли считал, что если кавалерия Дж. Э. Б. Стюарта сможет успешно маскировать передвижения Джонстона. Джонстон сможет провести свою армию на десять миль южнее и пересадить ее на повозки и вагоны железной дороги Манассас-Гэп в Пьемонте, а затем за ночь доставить ее в Манассас. Пройдет день или больше, прежде чем Паттерсон поймет, что долина Шенандоа лежит перед ним без обороны. Ли считал, что при первых признаках наступления союзных войск армия Конфедерации может быть усилена до 32 000 человек, плюс 5000 человек под командованием бригадного генерала Теофила Холмса, идущих на северо-запад от Аквия-Лэндинг на Потомаке. Это дало бы конфедератам больше войск, чем было у Макдауэлла, причем значительная их часть была бы хорошо расположена для фланговой атаки. Ли не только включил железную дорогу в свои планы; он предвидел, как наилучшим образом использовать армию Джонстона - в отличие от генерала Скотта, который, несмотря на свой богатый опыт ведения войны, позволил Паттерсону и его 18 000 человек отсидеться в Чарльзтауне во время предстоящего сражения.

Большой проблемой для конфедератов было командование. Недостающим элементом было именно то, что лучше всего мог обеспечить Ли, но ни Джонстон, ни Борегар не были готовы служить под началом кого-либо, кроме президента Дэвиса. Увлекательно рассуждать о том, что могло бы получиться, если бы Ли был в состоянии осуществить свой собственный план, и если бы командование не было разделено между двумя соперничающими генералами и президентом Дэвисом, который поспешил на место событий. Как бы то ни было, победа была бы одержана, и Север был бы ошеломлен, но не такой решающей, какой она могла бы быть, если бы Ли присутствовал и командовал.

Планы Макдауэлла были открытым секретом, как и его нежелание воплощать их в жизнь. Он жаловался президенту Линкольну и всем, кто хотел его слушать в Вашингтоне, что его люди не готовы к наступлению, но на Линкольна оказывалось сильное давление, чтобы он что-то предпринял до возобновления работы Конгресса и до истечения девяностодневного срока призыва добровольцев Макдауэлла. "Вы - зеленый, это правда, - сказал президент Макдауэллу, - но они тоже зеленые; вы все одинаково зеленые". Это была чистая правда, но она игнорировала тот факт, что у Макдауэлла была гораздо большая доля плохо подготовленных "политических" офицеров, чем у Джонстона и Борегара. Сам Макдауэлл никогда не командовал людьми в бою. Высокий, громоздкий, * и необщительный, однокашник Борегара по Вест-Пойнту, он утверждал, что он офицер снабжения, а не "полевой командир". Своим командованием "армией Северо-Восточной Вирджинии" он был обязан "своему наставнику" Салмону П. Чейзу, секретарю казначейства Линкольна, и дружбе с генералом Скоттом, который восхищался его невозмутимостью. Правда, Макдауэлл выглядел как человек, который вряд ли поддастся панике, но он не претендовал на звание искусного тактика. Его планы нападения на армию Конфедерации при Манассасе были слишком сложны для неопытных войск и, похоже, были составлены без какой-либо мысли о концентрации, а не о рассеивании сил, что нарушало первое и самое важное правило боя. При Булл-Ран потерпели неудачу не столько войска Союза, сколько их офицеры